…ый человек, в высокой шапке, на коне, спокойный проницательный взгляд устремлен вдаль...
Соседом скифской передовой базы у озера Урмия был мидийский царь Киаксар, не очень дальний их родич, примерно, как сейчас нам - украинцы. Его эта ситуация достала дальше некуда, что более чем понятно. Из нее был простой выход - заманить всех скифских вождей к себе на пир и убить к чертовой матери. Эта история хорошо известна, и все же, в ней, как правило, упускается из виду одно обстоятельство. Киаксар был маздеист. Может быть, не зороастриец, но маздеист наверняка. И скифы, отнюдь не представлявшие собой наивных доверчивых детей природы, спокойно поехали к нему именно потому, что знали - для человека этой веры обман и предательство доверившегося просто непредставимы, невероятны, невозможны ни при каких обстоятельствах. Мы можем только отдаленно представлять, какую душевную трагедию пришлось пережить Киаксару, чтобы решиться на это - в таком случае, судьба его личной бессмертной души -”фраваши” навеки была яснее ясного. Но он сделал этот выбор. Наверное, заботился о пользе государства. Или судьбе династии. Это мог простить Зевс или Баал. Ахурамазда не простил, и меньше, чем через полвека Мидия, а за ней и мидяне исчезли с лица земли, уступив место своим ближайшим родственникам - персам. А что скифы? Обиделись и ушли домой, в Причерноморье. Может быть, думали вернуться потом, а может быть, решили, что нечего тут делать, когда кругом такие сволочи. Больше они на Ближнем Востоке не появлялись... IV. ЗАЙЧИК ИДАНФИРСА. …но история разборок между двумя не слишком отдаленными ветвями иранских народов не закончилась. Последний ее раунд – знаменитый поход персидского царя царей Дария Великого на скифов. И здесь, в Северном Причерноморье, на земле, уже ставшей для изгнанников из Центральной Азии родной, великий шахиншах, усмиривший десятки мятежей, раздвинувший от Дуная до Индии пределы первой великой империи в истории человечества, блестящий организатор управления державой был без труда “сделан, как мальчик” скифским царем Иданфирсом. Без всякого сражения, с помощью того, что военные теоретики XX века назовут “стратегия непрямых действий”. Что такое эта стратегия – мы знаем не понаслышке. Победа в “холодной войне” была достигнута именно так. Побежденные в ней потеряли, если не все, то многое, а победители не потеряли ничего вообще. Вдоволь погоняв покорителя Вавилона и Милета с огромным войском по степям с сожженной травой и отравленными колодцами, дав ему, чтобы совсем не падал духом, сжечь какой-то богом забытый маленький деревянный городок, попутно наказав не давших войск на кампанию против Дария вассалов прогулкой по их владениям с остервеневшей от постоянной беготни персидской армией на плечах, Иданфирс, наконец, добился того, что Дарий сильно приустал от всех этих радостей военно-полевого быта. Великий перс отправил гонца, призванного донести до подлого скифа нехитрую мысль – “хватит бегать, сволочь, или сражайся, или покорись!”. На что скиф отвечал, что бегать он еще может долго, благо защищать ему свои кибитки не надо – они и своим ходом уедут от Дария, но, как бы случайно, дабы не быть обвиненным в трусости, проговаривается, что, мол, вот есть у него одна святая вещь – могилы предков, вот если Дарий на них как-нибудь посягнет – он тогда узнает… Надо понимать, на какое поле брани он предлагал Дарию двинуться. Посульская группа курганных полей. Время архаических скифов (VI век). Несколько курганов высотой под 20 метров и много – по 6-10 (высота, характерная для курганов царей и высшей знати). Лесостепная зона. Сюда ведет довольно узкий (5-20 км) степной коридор между двумя массивами пойменных лесов по долинам рек. Идет километров 60-70. Понятно, какая прогулка предлагалась Дарию – в условиях практической невидимости противника и невозможности маневра. А на обратном пути ждала переправа через Днепр, перед которой еще километров двадцать пути через леса днепровских террас. Жертвоприношение воинственным предкам скифского царя нельзя было бы не посчитать удачным… Дарий действительно был небесталанным полководцем, и приглашение Иданфирса проигнорировал. Последовали очередные маневры, не более победоносные, чем ранее. И тут Иданфирс сделал последний блестящий ход. Он “поддался”, и выстроил таки войско для генерального сражения, на радость царю царей. Ну, слава Ахурамазде, вот-вот начнется… Шахиншах объезжает полки, воодушевляя воинов на решающую битву с этими слугами Аримана, отродьем змея Ажи Дахаки, потомками растреклятого братоубийцы Тура. Глаза сверкают, распаленный строй потрясает копьями… Вдруг… перед строем скифов бежит зайчик (конечно, не без того, что выпущенный чьей-то умелой рукой). Они же, забыв про персов, за ним, за ним… с диким гиканьем и воем… И перед персами вместо войска – вновь пустота. Этот утонченный перформанс был последней каплей. Покоритель половины ойкумены бежал из этой дурки, бросив раненых и слабых. А в это время скифы уже уговаривали греческих строителей разобрать мост через Дунай. Если бы уговорили – неизвестно, что бы осталось от великой армии… Современник этого похода, величайший военный теоретик Сунь-цзы писал – “…сто раз сразиться и сто раз победить – не лучшее из лучшего; лучшее из лучшего – покорить чужую армию, не сражаясь…” V. “БОЛЬШОЙ СТИЛЬ”. ...“Скифский звериный стиль” - их брэнд в мировой культуре. О нем написана куча разных, в том числе и очень классных, работ. Проанализирован каждый изгиб уха и форма каждой ноздри. И, все же, есть много интересных вопросов, мне в литературе не попадавшихся. Начнем с того, что все более ранние художественные стили индоевропейских народов, и, кстати, их степной ветви тем более, обладали ярко выраженной аналитичностью. Их искусство всегда чем-то напоминало текст. Причем этим отличались и система образов, и композиционное построение, и орнаментика, и даже позы. С этой точки зрения подходят и к скифскому искусству. У скифов вроде бы и то, да, в то же время, и вовсе не то. Форма преобладает над семантикой. Все текуче и асимметрично. Химеричность и тератология не только существ, но и поз, пластики, сочетание, например, поз сна или смерти и открытых глаз. Что это, и чего здесь больше - китайского влияния или своеобразного культурного протеста почитателей Хаоса - туров, как их именовали ортодоксальные арии - иранцы? Или все вместе? Не забудем, что чжоуский Китай (а это Китай Конфуция и Лао-Цзы, между прочим) и скифский мир - дети одного и того же “алхимического брака”. И скифы гадают на “прутиках” тем же методом, что китайцы - на стеблях тысячелистника… У европейских скифов это быстро кончается. Встреча с греческим искусством была для них культурным шоком. Костромской олень абсолютно совершенен, но в нем уже нет драйва “летящих оленей” Монголии. А потом элита начинает заказывать вещи у греческих мастеров, и собственный стиль становится уже несколько второсортным, провинциальным. Он может очаровать только таких же варваров. И происходит удивительная вещь. Часть скифов из Причерноморья уходит на Средний Дунай, где оказывается окруженной европейскими племенами, в том числе - кельтами. Через несколько десятилетий в кельтском мире начинается новая, опять же, героическая эпоха - латен, с экстремальной культурой поединков (“Три Великих Запрета – никому не уступай дороги, никогда не отказывайся от поединка, никому не называй свое Имя…”) и со своеобразнейшим фантазийным и чуть ли не еще более химеричным художественным стилем, композиционные схемы которого очень часто совпадают с теми, которые мы видим у скифов, а образы уже совсем другие... ???????????????????????????????????????????????????? КНИГА ТЭМУЧЖИНА Менее двух веков существовало самое универсальное государство в истории человечества. В момент своей кульминации Монгольская Империя включала территории от Руси до Вьетнама и от Палестины до Охотского моря. Что это было - нелепый зигзаг истории или дальнее прозрение грядущего? И кто был его основатель - жестокий тиран, обуреваемый миражом всемирного господства? Величайший государственный деятель и военный гений прошлого? Странно, но великая эпопея восьмивековой давности все еще способна будоражить страсти в обществе, а оценки событий тех времен - быть донельзя политизированными. К монгольскому аристократу Тэмучжину, получившему во второй половине жизни титул Чингис-Хана, ни один человек, чья историческая память простирается дальше его собственных бабушек и дедушек, не способен относиться равнодушно. Призрак Цезаря не беспокоит современную Европу, призрак Искандера Двурогого для Ближнего Востока - всего лишь красивая легенда.. Да, что там, даже тенью обожествляемого и проклинаемого еще сто лет назад Наполеона уже никого не напугаешь. Та же судьба, вне всякого сомнения, ждет Гитлера, Сталина, Мао Цзэ-дуна. Пройдет каких нибудь пара сотен лет и общественные катаклизмы века сего, как не больно-то злободневные, полностью будут заслонены триумфами и трагедиями будущего. Лишь один апокалиптический образ вот уже почти тысячелетие не исчезает с горизонта цивилизованного человечества. И если для одних он - явившийся из вековечной пустыни Всадник Смерти, то для других - Творец Евразийского Космоса. Объединяет противоположности одно. Тэмучжин, Именуемый Чингис-Ханом в сознании человечества стал одной из очень немногих архетипических личностей в Мировой Истории. И, кстати, как любая из этих личностей, стал Совершенным. Смею думать, что истинное значение Основателя и его Детища будет понято еще не скоро. Возможно, только тогда, когда сама Игра подойдет к концу. Автор не претендует на срывание покрывал тайн. Просто хотелось бы обратить внимание на одну особенность, насколько очевидную, настолько и парадоксальную. Быть просто удачливым завоевателем, даже основателем империи, для того, о чем мы говорим, мало. Ни у кого не замирает сердце при упоминании имен Кира и Тайцзуна, Бабура и Петра Первого. Возможно, лишь, действительно, Александр Великий - Искандер Зу-л-карнайн в чем-то сопоставим с тем, о ком мы сейчас говорим. И, в общем-то, ясно в чем. В ведущей его необоримой запредельной силе, харизме, благодати, одержимости - имена здесь не значат ровным счетом ничего. Остальные Совершенные - не будем поминать их имена всуе - проявили себя, как бы это лучше сказать - на несколько ином поприще. Вернее, это их поприще не было столь заслонено в памяти потомков другими историческими явлениями, прямо связанными с этими личностями. Они не создавали империй. Они оставляли после себя Книги. Нет слов, акт творения из ничего величайшей империи в мировой истории потрясает воображение. И, все же, нам никогда не уловить даже смутный абрис настоящего, истинного бытия ее основателя, если мы забываем о том, что надолго пережило эту империю. О Книге Тэмучжина - Великой Ясе Чингизовой. То, что ее создатель предпочел форму кодекса - на то его обжалованию не подлежащее право. Только абсолютно духовно нечувствительный человек может не почувствовать яростной истовой религиозности этой книги, ее уверенности и ее веры. И именно эта истовая вера дает нам ключ к пониманию жесткости и жестокости нравственных максим, и, соответственно, законов Ясы. Просто это не юриспруденция. Это вероучение. Сильное, жесткое и непреклонное, одним словом – настоящее. В отличие от многих современных исследователей, это великолепно понимали средневековые монголы. Отвергая попытки обращения в какую-нибудь из мировых религий, они всегда апеллировали к тому, что у них есть уже своя вера – Яса Чингис-Хана, и в другой они не нуждаются. Естественно, никакие оценки к вероучению неприменимы, более того, просто богохульны. Это все равно, что к “Откровению Иоанна” подходить с позиций толерантности, политкорректности и прочих харассментов. Дело здесь даже не в разнице исторических эпох. В Духе не существует истории, Символы Веры вневременны, и Заратустра неизмеримо ближе Тэмучжину, Именуемому Чингис-Ханом, чем современник последнего Франциск Ассизский. Яса – одна из Книг евразийской религии Великой Войны, более того, она создана в момент, когда появилась надежда эту войну выиграть. Кульминация всегда требует сверхнапряжения, максимальной нравственности и максимальной жесткости. Если уж приносить “не мир, но меч”, то клинок должен быть остр. Иначе победить невозможно. А Тэмучжин хотел, любил и великолепно умел побеждать. Так что, на самом деле - мало смысла, в частности, анализировать, выразителем интересов каких социальных слоев и общественных групп был Тэмучжин, Именуемый Чингис-Ханом. Он просто был Пророком. Заратустра был выразителем интересов Великого Ахуры и оставил потомкам Гаты. Устами Мухаммеда говорил Аллах и послание это навеки запечатлено в Коране. Тэмуджин, Именуемый Чингис-Ханом был проводником Слова и Воли Вечного Синего Неба в наш мир. Зримым знаком этого навсегда стала Яса. А для полноты ощущений окружающих, Откровение было подкреплено созданием Монгольской Империи. Просуществовавшей всего полтора века, но непревзойденной в предшествующих и последующих деяниях рода человеческого. Гумилев очень тонко уловил тот момент, что Монгольская империя создавалась не то, чтобы вопреки желанию Чингис-Хана, но и не совсем согласно с его намерениями. Во всяком случае, в Первый Западный поход он явно не очень хотел идти. И не мог не подчиниться созданному им же самим кодексу. Есть ощущение, что главным императивом для Тэмучжина, Именуемого Чингис-Ханом, было все-таки не жажда власти на максимально большем пространстве, а желание изменить мир. Очень уж многогранна и незаурядна эта личность. Может быть и в его титуле – Океан-Хан имелась в виду не столько всеобъемлющесть, сколько глубина… Историей государств и обществ, историей народов и цивилизаций он всегда будет поминаться, как Властитель Полумира Чингис-Хан. Но мощь и великолепие этого образа не должна заслонять от нас иной истины. Титулатура эта - всего лишь венец Царя Царей, корона, дар сил, смысл действий которых вряд ли был ясен даже ему. Царские инсигнии сами по себе способны лишь пускать пыль в глаза, скрывая на какое-то время от взглядов окружающих правду о том, кто их носит. По большей части, правду незамысловатую. Но в этот раз, может быть, единственный, и, уж точно, крайне редкий во всей истории, под ними оказался настоящий Призванный. Пророк, Именуемый Чингис-Ханом. Пророк Тэмучжин. Eranvezh Group. Anno 2000-2002… |